__ http://immoralist.livejournal.com/399944.html
Уловка 23
читать дальшеВ последнее время мне судьба подкидывает книги с гомосексуальной тематикой. Поскольку судьба ничего не делает просто так, я их вдумчиво изучаю. Закрыв «Дом на краю света» Каннингема, я задумываюсь.
И в "Доме", и у Холлинхергста в "Линии красоты" описан инсайт при осознании возможности близкой смерти от СПИДа: герой фиксирует себя "здесь и сейчас" только после осознания себя смертным. Любопытно то, что это осознание сопряжено с осознанием конца жизни, хотя должно приходить намного раньше. То же самое можно пронаблюдать в "Часах". Что это - бег от страха увидеть себя настоящего, или нечто более масштабное?
В мировой литературе последних 20 лет, поминающей гомосексуальность, прослеживается совершенно ремарковский штамп - смерть героя от СПИДа. Также, как в кинематографе визуальный образ больного СПИДом подразумевает лизии на лице (при том, что они, как правило, на конечностях). Связка "гомосексуальность-трагическая судьба-стигма" прослеживается практически во всех произведениях, где предполагается сочувствие герою автора и потребителя произведения.
Возникает ощущение, что этим приемом достигается легитимизация разрыва общепринятого сценария жизни: на данный момент общество готово принимать иных только в том случае, если их образ обесценивается страданиями. Принимать счастливого гомосексуала, счастливую женщину-карьеристку, здоровую и удачно замужнюю порноактрису, etc. - да просто успешного человека, общество не готово.
Моя мать как-то спросила меня, за что ее «не любят бабы на работе». «А за что тебя любить» - ответил я - «ты уже тридцать с гаком лет успешно замужем, у тебя двое детей, ты красива, и сделала максимально возможную в твоей профессии карьеру. Пожалуйся на то, что у тебя муж гуляет, или дети сволочи – и тебя полюбят. Только сначала подумай – нужна ли тебе такая любовь».
Связано ли это с мазохистической установкой постхристианской культуры, в которой грех легитимизируется покаянием, или с тем, что успешный персонаж, выбивающийся из традиционной канвы, внушает досаду, по сути, мы имеем одно и то же.
В целом, подобный прием обесценивания обслуживает страх краха жизненных ценностей. "Я хороший, я никогда не нарушал правил, установленных обществом, как бы мне этого ни хотелось, поэтому я заслуживаю награды в компенсацию за мучения". Когда выясняется, что награды не будет, более того, "живущий не для соответствия стереотипам общества, а для себя, имеет все то же, что и я, и еще немного больше (отстутствие фрустрации)", приходится признать, что либо молились не тем богам, либо боги обманули. Жить с мыслью об этом достаточно тяжело, и тут включается механизм обесценивания под названием "зелен виноград".
Именно этот механизм плодит бесконечные мифы.
«Карьеристки несчастны в личной жизни» - есть как несчастные, так и счастливые.
«Гомосексуалы несчастны, потому что у них не может быть детей» - как это не может? У меня на шесть знакомых гомосексуалов, с которыми регулярно общаюсь – восемь родных детей.
«Сексуальные практики, отличные от одобряемых княгиней марьей алексевной, всегда сопровождаются специфическими смертельными болезнями <СПИДом>» - статистика безжалостна, и говорит о том, что основной путь передачи этих заболеваний- инъекционный.
«Смысл жизни любого человека – дети» - у кого дети, а кто и сам по себе ведет осмысленное существование, вне зависимости от наличия детей.
Собственно, список бесконечен, но цель его существования одна: оправдание собственной зависимости от мнения референтной группы, которой является, по большому счету, некое абстрактное общественное мнение.
Главная опасность обесценивающих мифов не в том, что искажается образ людей, чей жизненный сценарий не соответствует некоему стандарту, а в том, что эти мифы сами могут стать сценарием жизни для человека, которому лень или не хватает сил иметь самостоятельные суждения.
«Я пфеступная мать, пфеступная жена» - говорит героиня Ширянова с членом во рту, воспринимая член во рту, как наказание, легитимизирующее факт промискуитета.
«Я гомосексуал, поэтому я могу себе позволить быть несчастным», «я деловая женщина, поэтому у меня нет времени на личную жизнь» - очень часто эти установки укладываются в сакраментальное «желающий ищет способ, нежелающий – причину».
Каждый в этой жизни делает выбор самостоятельно, и каждый платит за этот выбор. Но, как правило, человек, выбравший в качестве основной ценности соответствие стереотипам коллективного бессознательного, платит огромную цену – бездарно прожитой жизнью. И понять это лишь перед смертью - очень страшно. Ведь умирают все в одиночку, и никакое общественное мнение не поддержит.